Приключения Оливера Твиста - Страница 144


К оглавлению

144

— Как прибежала сюда собака? — спросил он.

— Одна. Три часа назад.

— В вечерней газете пишут, что Феджина забрали. Правда это или вздор?

— Правда.

Снова замолчали.

— Будьте вы все прокляты! — воскликнул Сайкс, проводя рукой по лбу. — Нечего вам, что ли, мне сказать?

Они смущенно заерзали, но никто не заговорил.

— Вы хозяин этого дома, — сказал Сайкс, поворачиваясь лицом к Крекиту. — Собираетесь вы меня выдать или дадите мне пересидеть здесь, пока не кончилась эта охота?

— Можете оставаться здесь, если считаете безопасным, — ответил после некоторого колебания тот, к кому он обратился.

Сайкс чуть заметно повернул голову, покосился на стену у себя за спиной — и спросил:

— А что оно… тело… его похоронили?

Они ответили отрицательным жестом.

— Да почему же нет? — воскликнул он, снова бросив взгляд назад. — Чего ради держат они такую пакость на земле?.. Кто это там стучит?

Прежде чем выйти из комнаты, Крекит дал понять жестом, что опасаться нечего, и тотчас же вернулся с Чарли Бейтсом, который шел за ним по пятам. Сайкс сидел против двери, так что мальчик увидел его, едва вошел в комнату.

— Тоби! — сказал он, попятившись, когда Сайкс перевел на него взгляд. — Почему вы мне об этом не сказали там, внизу?

Было что-то столь потрясающее в боязни тех, троих, что злосчастный человек готов был заискивать даже перед этим простаком. И вот он кивнул головой и, казалось, готов был пожать ему руку.

— Проводите-ка меня в какую-нибудь другую комнату, — сказал мальчик, снова пятясь.

— Чарли, — сказал Сайкс, шагнув вперед. — Разве ты… ты меня не узнал?

— Не подходите ко мне, — отозвался тот, отступая еще дальше и с ужасом глядя в лицо убийцы. — Чудовище!

Мужчина остановился на полпути, и они посмотрели друг на друга, но глаза Сайкса медленно опустились долу.

— Будьте свидетелями вы, трое! — крикнул мальчик, потрясая сжатым кулаком и волнуясь все больше и больше по мере того, как говорил. — Будьте свидетелями вы, трое, — я не боюсь его! Если они придут сюда за ним, я его выдам, я это сделаю. Предупреждаю вас заранее. Он может убить меня за это, если вздумает или если посмеет, но если я буду здесь, я его выдам. Я бы выдал его, хотя бы его сварили заживо… Убивают! На помощь!.. Если у вас троих хватит храбрости взять одного человека, вы мне поможете… Убивают! На помощь! Держите его!..

Издавая эти вопли и сопровождая их отчаянными жестами, мальчик действительно бросился один на сильного мужчину и благодаря неистовой своей энергии и внезапности нападения, повалил его на пол.

Трое зрителей казались совершенно ошеломленными. Они не сделали попытки вмешаться, и мальчик и мужчина катались по полу: первый, невзирая на сыпавшиеся на него удары, вцепился в платье убийцы и во весь голос звал на помощь.

Однако борьба была слишком неравной, чтобы длиться долго. Сайкс подмял его под себя и придавил ему горло коленом, но Крекит оттащил его от Бейтса и с тревогой указал на окно. Внизу мелькали огни, слышались громкие голоса, торопливый топот ног — казалось, их было множество — на ближайшем мостике. По-видимому, в толпе был верховой, так как раздался стук копыт, ударявших о неровную мостовую. Блеск огней стал ярче; шум шагов становился все сильнее. Затем послышался громкий стук в дверь и такой яростный и глухой гул, что самый храбрый и тот содрогнулся бы.

— На помощь!.. — крикнул мальчик, и голос его прорезал воздух. — Он здесь. Выломайте дверь!

— Именем короля! — раздались голоса снаружи, в снова прокатился глухой рев, но еще более громкий.

— Выломайте дверь! — кричал мальчик; — Говорю вам: они никогда ее не откроют! Бегите прямо в ту комнату, где горит свет! Выломайте дверь!

Когда он умолк, удары, частые и тяжелые, обрушились на дверь и ставни нижнего этажа и громовое «ура» вырвалось у толпы, впервые давая слушателю возможность составить более или менее правильное представление о том, как велика эта толпа.

— Откройте дверь в какую-нибудь комнату, где бы я мог запереть этого визгливого чертенка! — в бешенстве крикнул Сайкс, бегая взад и вперед и волоча за собой мальчика с такой легкостью, словно это был пустой мешок. — Вот эту! Живее! — Он швырнул мальчика в комнату, заложил засов и повернул ключ. — Нижняя дверь заперта?

— На два поворота ключа и на цепь.

— А створки прочные?

— Обшиты листовым железом.

— И ставни тоже?

— Да, и ставни.

— Будьте вы прокляты! — крикнул отъявленный негодяй, поднимая оконную раму и угрожая толпе. — Делайте что хотите! Я вам еще покажу!

Из всех устрашающих воплей, когда-либо касавшихся человеческого слуха, ни один не был громче рева этой взбешенной толпы. Одни кричали тем, кто стоял ближе, чтобы они подожгли дом; другие орали полисменам, чтобы они его застрелили. В толпе никто, не проявлял такой ярости, как человек верхом на лошади, который, соскочив с седла и прорвавшись сквозь толпу, словно сквозь воду, крикнул под самым окном голосом, заглушившим все остальные:

— Двадцать гиней тому, кто принесет лестницу!

Стоявшие ближе подхватили этот крик, и сотни повторили его. Одни требовали лестниц, другие — молотов; третьи метались с факелами, возвращались и снова кричали; иные надрывались, выкрикивая беспощадные проклятья; другие с исступлением сумасшедших пробивались вперед и мешали тем, кто работал; смельчаки пытались взобраться по водосточной трубе и выбоинам в стене. И все волновались в темноте, словно колосья в поле под гневным ветром, и время от времени сливали вопли в едином громком, неистовом реве.

144